Рассказ журналиста из Уэльса Гарета Джонса — свидетеля голодомора в Украине

Одна из самых выдающихся историй, открытая и пересказанная несколько раз за последние годы, это рассказ журналиста из Уэльса Гарета Джонса (Gareth Jones), который стал одним из немногих иностранных свидетелей голода в Украине.

Эта искусственная катастрофа была отчасти вызвана хаосом коллективизации, но в большей степени массовой конфискацией продуктов питания. Сообщает инфоцентр Война в Украине со ссылкой на The New York Review of Books, США

Осенью и зимой 1932 и 1933 годов сборщики зерна ходили из дома в дом и изымали все съестное в тысячах украинских деревень, а также то, что можно было продать или обменять.

Цель заключалась в том, чтобы накормить голодающие русские города, запугать бунтовавших в прошлом крестьян и раз и навсегда сломить украинский национальный дух. В результате умерли почти четыре миллиона человек.

В то время журналисту Джонсу было 27 лет, и он успел поработать секретарем у британского премьер-министра Дэвида Ллойда Джорджа. Благодаря связям он сумел получить визу — советские органы власти надеялись, что смогут использовать Джонса в качестве агента влияния на своего бывшего начальника.

Но он отправился в СССР, чтобы собрать материал для серии статей, которые затем будут опубликованы в британской и американской прессе. Он встречался с советскими руководителями, разговаривал с другими западными журналистами, а затем получил разрешение посетить тракторный завод в Харькове. Джонс сел в Москве на поезд, но сошел с него до Харькова.

Три дня он шел вдоль железной дороги без сопровождения и официальных контролеров, пройдя более двадцати деревень и колхозов, где делал заметки, записывал свои мысли и впечатления. Джонс умер рано — предположительно его убили китайские бандиты, когда он путешествовал по Внутренней Монголии в 1935 году. Но его тетради с записями сохранились.

В 1980-х годах их обнаружил в доме его сестры в Уэльсе внучатый племянник Джонса Найджел Колли (Nigel Colley), который организовал расшифровку и публикацию этих записей.

В книге Tell Them We Are Starving (Скажите им, что мы голодаем) расшифровка записей, а также фотокопии упомянутых тетрадей представлены в предисловии Колли и Рэем Гамашем (Ray Gamache), написавшем книгу Gareth Jones: Eyewitness to the Holodomor (Гарет Джонс, свидетель Голодомора).

Эти записи не являются литературным произведением. Делались они в спешке, русские и валлийские слова перемешаны с английскими, а некоторые предложения не закончены. Но поскольку в записях нашли отражение непосредственные впечатления, и там говорится о реальных событиях в момент, когда они происходят, они отличаются необыкновенной свежестью:

Я пересек границу из Великороссии на Украину. Я везде разговаривал с проходившими мимо крестьянами. Все они рассказывали одно и то же.

«Хлеба нет. Мы не ели хлеба два месяца с лишним. Многие умирают». В первой деревне не осталось картошки, и заканчивались запасы свеклы. Все они говорили: «Скот гибнет, нечем кормить». Раньше мы кормили мир, а теперь голодаем. Как можно сеять, когда лошадей почти не осталось? Как мы сможем работать в поле, если ослабли от нехватки еды?»

Затем я нагнал бородатого крестьянина, который шел по дороге. Ноги у него были обернуты мешковиной. Мы разговорились. Он говорил на украинском русском. Я дал ему кусок хлеба и сыра. «Такого не купишь и за 20 рублей. Еды просто нет».

Мы шли и разговаривали. «До войны здесь все было. У нас были лошади, коровы, свиньи, куры. А сейчас мы разорены…. Мы обречены».

Короткая жизнь русского оккупанта. Приехал… v7v7v7com

Позднее в Харькове Джонс увидел тысячи людей в очередях за хлебом, провел вечер в театре («аудитория — много помады, но нет хлеба») и поговорил с людьми о политических репрессиях и массовых арестах, проводившихся на Украине во время голода:

Подошла еще одна женщина. «Они жестоки и строги на заводах. Если отсутствуешь один день, тебя увольняют, у тебя отнимают хлебные карточки, и ты не можешь получить паспорт.

«Жизнь кошмарная. Я не могу сесть на поезд, это убивает мои нервы».

«Сейчас ужаснее, чем когда бы то ни было. Если скажешь хоть слово на заводе, тебя уволят. Свободы нет….»

Другая семья: «…Везде репрессии. Везде террор. Один наш знакомый рассказал: «У меня умер брат, но он так и лежит там, и мы даже не знаем, когда похороним его, потому что на похороны очереди».

 

Также Инфоцентр "Война в Украине!" сообщает: