Украинские бойцы на линии разграничения: «Военные действия еще будут»

На прошлой неделе резко возросло количество обстрелов наших позиций со стороны боевиков. Недавно на крайнем блокпосту в Счастье были ранены трое бойцов, в том числе офицер 92-й бригады Кирилл Верес, недавно награжденный орденом «Народный герой Украины»

Чем ближе к линии размежевания, тем меньше встречного транспорта, тем больше выбоины в асфальте. А на блокпостах перед въездом в город Счастье не просто спрашивают, кто вы, откуда и куда следуете, но и записывают номера машин, данные водителя, номер разрешения на оружие, если оно есть. При въезде в сам город нужно назвать пароль. И если его не знаешь, с места не тронешься, пока не заберут военные, к которым следуешь. Нам повезло. Нас ждали. Сообщает инфоцентр warfare.com.ua со ссылкой на fakty.ua

Бойцы 92-й бригады, которая находится здесь более полугода, заняли придорожную техстанцию. Удобно: в гаражах можно спрятать технику, есть спальные помещения. Меня поразило, насколько здесь чисто. Везде — порядок. Нет запаха нестиранных носков и несвежего белья, что нередко встречается на передовой. Возле комнат, в которых живут бойцы, в коридоре стоит… тренажер. Рядом с ним лежат гири.

— Нужно себя держать в форме, — улыбается солдат 92-й бригады. — По утрам у нас, как это и положено в армии, пробежка, зарядка. Так что тренажер не для красоты. Обязательна и уборка во всех помещениях, мойка полов, стирка. Кроме того, все машины подразделения каждый день следует мыть.

Такая дисциплина явно помогает держаться бойцам на передовой. Не раз приходилось слышать от самих солдат: «Если армия не воюет, она бухает». Чтобы на это не было времени, мужчины находят для себя самые разные занятия. И в первую очередь укрепляют занимаемые позиции, утепляют блокпосты, окапываются. Здесь никто не верит в то, что это перемирие надолго. «Военные действия еще будут, — говорят ребята. — Несмотря на якобы отвод войск с той стороны, там достаточно техники и тяжелых орудий, чтобы в любой момент начать серьезные бои. Мы же требования минских договоренностей соблюдаем неукоснительно». Эти слова нам подтвердили и в нескольких других подразделениях.

— Наше подразделение растянули на несколько километров за Попасной, — говорит комбат 11-го батальона. — На карте указали, где должны быть опорные пункты. А на месте оказалось, что между некоторыми из них огромные прорехи, сквозь которые, как по шоссе, можно влететь в город. Когда я задал вопросы в штабе, кто изучал местность, мне ответили: «Там по всем данным болото!» Может, оно там и было, но несколько лет назад пересохло. При этом противника видим в бинокли. Когда мы зашли на позиции, нас разделяло километра три. За неделю враг продвинулся в нашу сторону на полтора километра, хотя говорится, что линия размежевания зафиксирована и не должна меняться. Разведчики сообщают и о танках, и о других орудиях, которые на нас направлены. При этом мы остались без танков и минометов. В случае нападения сможем только отстреливаться из автоматов.

— Как к вам относятся местные жители?

— Неплохо, — отвечает замполит батальона Игорь Ткаченко, который на днях был награжден медалью «За мужество». — Некоторые помогают: делятся консервацией, овощами, яблоками, орехами. Мы и сами просим прислать из дому теплые детские вещи — передаем семьям, дома которых были разбомблены. Город сильно пострадал за минувший год. Но те, кто решил вернуться, готовы отстраивать Попасную, возрождать здесь жизнь.

Ту же картину украинские военные наблюдают и в Счастье. В конце лета в свои квартиры стали возвращаться местные жители. Осенью открылись школы и детские сады, в магазины регулярно завозятся продукты.

«А хотите, я покажу вам крайний блокпост? Тот, через который якобы гоняют фуры с контрабандой?» — неожиданно спрашивает меня офицер 92-й бригады. Естественно, я соглашаюсь. Мы переезжаем мост через Северский Донец. На нем, как память о недавних боях, стоит сгоревший остов легковушки. «Это был наш джип, — объясняет Кирилл Верес. — Мы с командиром пытались его потушить, но не получилось. В него попали гранатой „сепары“, когда атаковали нашу позицию. Уж очень они хотели завладеть мостом и ТЭЦ». Трубы электростанции хорошо видно с моста. Из них идет дым, а это значит, что в городе есть и тепло, и горячая вода.

Одновременно с нами на позицию подъехала видавшая виды «девятка». Из нее выбрались шесть бойцов. Они были без оружия, с пакетами и полотенцами в руках. «Ребята ездили в баню на ТЭЦ», — комментирует наш провожатый.

Сразу за мостом дорога преграждается лабиринтом, сооруженным из автомобильных покрышек, засыпанных песком. Машиной здесь уже не проедешь. А чтобы пропустить тяжеловоз, придется растаскивать преграды не один час… Мы проходим вглубь. Возле небольших окошек-бойниц, оставленных в укрепленной ящиками из-под боекомплектов стене, стоят вооруженные бойцы. Они сосредоточенно вглядываются вдаль, иногда смотрят в бинокли. Там, на пригорке, виден русский флаг. Именно здесь, несмотря отсутствие выстрелов, кожей чувствуешь: война.

Один из бойцов кажется мне знакомым. Да это же Дмитрий Булатов, бывший министр молодежи и спорта, назначенный на эту должность сразу после событий на киевском Майдане! В военной форме, бронежилете, с автоматом в руках он выглядит на крайнем блокпосту вполне естественно.

Рассказывая мне о том, что происходит на территории врага, Дмитрий параллельно дрессировал… мышь-полевку. Возле щели он насыпал семечки, за которыми из укрытия выбегала Машка — так боец назвал животное.

— Нашел себе развлечение, — улыбается Дмитрий Булатов. — Приучаю Машку не бояться человека. С первого сентября здесь, на нашем блокпосту «Фасад» относительно тихо. Хотя время от времени слышим, как срабатывают растяжки. Да и нас регулярно пытаются обстрелять из гранатометов. Но мы хорошо укрепили позицию. Настелили дерево, заложили все мешками с землей.

Бойцы хорошо отзываются о Дмитрии. Говорят, не отлынивает ни от какой работы. И дежурит наравне со всеми, и картошку чистит, и мешки таскает.

— Дмитрий, как вы здесь оказались?

— На посту министра я чувствовал себя не в своей тарелке. После назначения было заметно, как ко мне изменилось отношение, сколько человек вдруг меня «зауважали». Они во мне видели кресло, возможности. После отставки я вздохнул с облегчением. Через несколько месяцев пришел в военкомат и попросил меня мобилизовать. Сказал: «Даже не думайте меня куда-то в штаб прикомандировать, я хочу туда, где реально воюют». Мне важно было самому увидеть, что происходит в армии, с какими проблемами сталкиваются бойцы. Не погрузившись в эту среду, не поймешь, что происходит. В июне между обстрелами я уходил под мост и писал изменения к Закону 2356 а «»Про військовий обов’язок і військову службу» (щодо уточнення строків військової служби за контрактом)», советуясь со своими сослуживцами, задавая им вопросы. Изменения к закону таки приняли. Надеюсь, он, в отличие от других, будет работать. Все-таки продумывался снизу, а не спускался сверху. Теперь можно заключать краткосрочный контракт на шесть месяцев при условии, что ты отслужил более 11 месяцев во время действия особого периода (АТО).

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, какой позывной дали Булатову в бригаде: «Министр». Он пытался спорить, но бесполезно. «Прилипло», — сказали ему сослуживцы.

— В августе в Киев на пару дней приехал командир «Фасада», — говорит Дмитрий. — Будучи у меня в гостях, он увидел и попросил в подарок табличку с двери бывшего министерского кабинета с указанием должности, имени-фамилии. Тогда я не задавался вопросом: «Зачем?» Теперь она красуется над блиндажом, где мы живем с бойцами.

В Киев Дмитрий ездил не в отпуск. В июле, когда позиция была еще не так серьезно укреплена и накрыта, как сейчас, враг обстрелял ее из гранатометов. Осколок попал Булатову в живот. Но спустя два месяца после лечения вернулся в подразделение на боевой пост. Этот поступок вызвал еще большее уважение у бойцов.

— Ну, а как иначе? — говорит Дмитрий. — Если хочешь победить в войне, необходимо стать ее частью. Для меня важно, чтобы Украина выстояла в этой войне и изменилась. Здесь жить моим детям. Хотя, конечно, возможность жить за границей у меня есть. Но даже не рассматриваю этот вариант.

Уже после нашего отъезда с Дмитрием приключилась неприятность: он серьезно повредил левую ногу. Поэтому его временно отправили на лечение в Киев. А на этой неделе ранение получили сразу трое бойцов, включая командира батареи.

— Диверсионные группы с каждым разом подходили к нашим позициям все ближе и ближе, — рассказывает офицер 92-й бригады Кирилл Верес. — На это мы не можем не реагировать. За последний месяц задержали три из четырех таких групп. Регулярно выходили в «серую зону» чтобы ее проверить. И нас обстреляли из гранатометов.

Пострадали трое украинских бойцов. Командира бригады осколок чиркнул по ребрам, одному бойцу посекло руку. Наиболее тяжело был ранен Кирил Верес. К слову, именно этот боец в мае задержал российских ГРУшников, от которых затем отказалась родная страна. Сейчас их судят в Киеве. За эту операцию все бойцы, кроме Кирилла, получили государственные награды. Три недели назад в Одессе из рук Михеила Саакашвили Кирилл получил орден «Народный герой Украины». Сразу после торжественной церемонии он вернулся в Счастье. В пятницу должен был уехать домой в отпуск…

— Осколки ударили по левой части моего тела, — рассказал Кирилл по телефону, находясь в харьковском военном госпитале. — Прошлись и по голове, и по руке, и по ноге. Один застрял в бедренной кости. Хорошо, что не перебил ее. Врачей беспокоят гематомы, которые они видят на снимках головы. А мне не нравится то, что я не чувствую руку, грудь…

Все чаще бойцы на передовой говорят о том, что перемирие становится условным. Практически каждый день слышатся выстрелы и взрывы. Причем позиции украинцев обстреливают из запрещенных орудий. Наши бойцы получают ранения и гибнут. «Война не окончена», — эти слова говорят все солдаты в зоне АТО.

Фото автора

Виолетта КИРТОКА,

«ФАКТЫ»

(Счастье — Лисичанск

 — Попасная

— Киев)

НОВОСТИ ПО ТЕМЕ:

Также Инфоцентр "Война в Украине!" сообщает: