Бывший посол США в России – о логике Путина и провале «Новороссии»

Меня считали ястребом уже 20 лет назад. Спросите Путина, спросите его ребят. Я не изменился – ситуация с Россией и положение России изменилось. Передает инфоцентр warfare.com.ua со ссылкой на nv.ua

Медведев, будучи президентом, хотел перезагрузки – это не было только нашей идеей, это было его идеей тоже. Он хотел подвинуть свою страну ближе к Европе, он хотел политической либерализации – мягкой, медленной, но хотел. Я не думаю, что модернизация при Медведеве – случайность, страна стала более открытой, чем раньше.

Но Путин – другой человек, Путин этого не хотел. Он не Сталин, не буду их сравнивать, но идея о внешней угрозе, которая обеспечит внутреннюю стабильность – это его логика. Путин не верит, что возможно с нами работать. То есть это большая разница между Медведевым и Путиным. Он считает, что мы конкуренты, он рассчитывает на нулевую сумму, когда мы говорим о внешней политике.

(…) Могли бы мы спасти Украину от аннексии? Что мы могли бы делать иначе, чтобы этого не было? Нужно сказать честно несколько очень важных вещей. Может быть, если бы не было мобилизации на улице, Майдана, тогда не было бы российского вторжения. Но это делали сами украинцы, мы этого не делали. Говорить: Мустафа Найем, ты не можешь делать то, что ты делаешь, иначе будет русская интервенция, – не наше дело.

Все время люди забывают, что есть живые люди в Киеве, в Москве, есть та же оппозиция в России. Если бы не было «Болотного дела», может быть, наши отношения были бы лучше, но российская оппозиция – не наши марионетки, мы не можем это говорить. Во-вторых, есть один вариант действий. Вступление Украины в НАТО. Вот, пожалуй, если бы мы сделали это пятью годами ранее, тогда вторжения бы не было. Но, опять-таки, это нереально. Большинство стран НАТО этого не хотело, во-вторых, Ющенко этого не хотел, 75 процентов населения этого не хотело. А потом Янукович победил на выборах.

Просто уходи, обеспечь Минское соглашение – и мы снимаем санкции(…) Что касается Украины – это большая трагедия. Я не вижу выхода из этой трагедии. Но большой план Путина там не получился, проект «Новороссия» закончился. Его остановили. Украинцы – в первую очередь, не мы, но и это успех. Не полный успех, потому что Крым пока принадлежит России. Что Путин делает в Сирии? Я не вижу никаких больших возможностей победить для России. Во внешней политике, если смотреть объективно, Путин не сделал многого, что было бы выгодно России.

(…) Когда Путин делает что-то против международного права, должны быть санкции. Нужно обеспечить дееспособность НАТО, чтобы не было никаких иллюзий, что Москва может воевать с нашими союзниками. Нужно поддержать Украину, я считаю, это самое главное. Демократическая рыночная Украина – угроза для системы Путина, он прекрасно это понимает, вот почему он вмешивается. Нам надо поддержать их реформы, исход которых пока непонятен. Четвертое: надо не забывать про права человека, про судьбы людей, которые хотят построить гражданское общество в России. Такие люди пока есть, им надо хотя бы символически помогать.

(…) Мы не будем снимать санкции. Америка, я надеюсь, что и Европа тоже снимет санкции только после того, как Путин уйдет из Украины.

Просто уходи, обеспечь Минское соглашение – и мы снимаем санкции.

Я многое понимаю о Путине, но здесь я его поведения не понимаю. Очень просто: он уже получил то, что получил. «Новороссия» не работает, там бандиты, там непонятно кто у власти.  Зачем ему это нужно? Уходи, Украина обеспечит контроль за границей – и с тебя снимут санкции.

(…) Аннексия – это действие, которого, как мы в мире считали, уже не бывает в нашем веке. Мы рассчитывали, что после Второй мировой войны аннексии уже не будет в Европе. Никакими историями нельзя оправдать аннексию другой земли.

(…) После того, как Янукович уехал, я был в Сочи, я это помню прекрасно, и я рассчитывал на большую реакцию Путина. Многие мои коллеги в администрации радовались: все будет хорошо, сейчас будет другое правительство.

Я лично ожидал большой реакции, потому что это Путин. Я не такой реакции ожидал, но большой реакции я ожидал.

Во-первых, я не согласен с теми, кто говорит, что Крым взят и об этом надо забыть. Я не забуду никогда, буду все время помнить, что это было против нескольких международных договоров, которые сама Россия подписала. Поэтому должна быть реакция.

Во-вторых, я надеюсь до сих пор, что будет новое время, когда мы сможем работать с Россией. Я большой оптимист, очень большой оптимист, когда мы говорим о России. Но это должна быть Россия демократическая, которая будет соблюдать международные права.

Иногда люди говорят: если США, ваша страна это делает, почему мы не можем это делать? Но, во-первых, вопрос заключается в том: это хорошо для нас? Нет, это было плохо для нас, когда мы нарушали международные законы и правила. Поэтому, почему вы хотите повторять наши ошибки? Во-вторых, если твой сосед украл велосипед – это значит, ты имеешь право украсть велосипед? Нет, такой логике я не верю. Я пока верю, что есть возможность работать, но для этого нужны условия.