Когда в Харькове сотни человек собрались отпраздновать год с момента свержения Януковича, раздался взрыв, напоминает журналист Newsweek Максим Такер. Он приводит рассказ 37-летнего Дмитрия Комякова, который пришел на митинг с ребенком в коляске, с женой и 12-летней старшей дочерью. «Я увидел, как разлетаются куски металла и люди начинают валиться, — рассказал Комяков. — Вначале я проверил, не ранена ли малышка, потом осмотрел себя, огляделся, и тут ко мне подбежали жена и дочь». Комяков и его семья остались невредимы, но 4 человека погибли, еще 9 были серьезно ранены. Сообщает Война в Украине со ссылкой на Newsweek

«СБУ Украины утверждает, что Россия вступила в новую фазу своей кампании, направленной на дестабилизацию Украины и взрыв 22 февраля в Харькове был лишь одним из серии взрывов, организованных российскими спецслужбами ФСБ и ГРУ», — говорится в статье. «Это начинается с 16-го и 18-го центров безопасности ФСБ, действующих в российском Сколково, — говорит Виталий Найда, начальник отдела СБУ, который отвечает за перехват интернет-трафика. — Эти центры заведуют информационной войной. Они рассылают пропаганду, дезинформацию по социальным сетям. Картинки из Сирии с новыми подписями, военные преступления из Сербии — все это используется для радикализации и последующей вербовки украинцев».

В качестве примера Найда привел предполагаемую террористическую ячейку из трех человек из Днепропетровска. Сейчас этих лиц судят.

«Они были завербованы ФСБ. Инструкции первоначально поступали в форме личных сообщений по интернету, а в некоторых случаях — через соцсеть «ВКонтакте», — утверждает Найда. — Когда они были задержаны и арестованы, мы нашли у них дома взрывчатку, гранаты, средства связи и печатные сообщения — где устанавливать взрывные устройства, где их следует размещать, чтобы спровоцировать панику». По данным издания, отдел Найды отслеживает деятельность примерно 600 «антиукраинских» групп в соцсетях, насчитывающих сотни тысяч членов. «На данный момент он перехватил переписку 29 активных администраторов групп и физических лиц, использующих аккаунты, связанные с российскими спецслужбами», — говорится в статье.

На Украине каждую неделю происходят инциденты, так или иначе связанные с терроризмом, продолжает Такер. Те, кто устроил взрыв в Харькове, — организация под названием «Харьковские партизаны» — говорят, что намеревались нанести удар по военным и политикам, которые шли в передних рядах марша.

СБУ предоставило изданию видеозапись допроса одного из «партизан». Автор статьи пересказывает ее так: «Человек с усталым голосом (его лицо на записи размыто, чтобы в досудебный период скрыть его личность, но, возможно, у него подбит глаз) объясняет атаку: «Я установил мину под особым углом, чтобы добиться максимального ущерба в передних углах, где, как я знаю, находились члены добровольческих батальонов и представители националистических организаций».

Мужчина также говорит на допросе, что в ноябре встретился в Белгороде с неким сотрудников «российских специальных сил», как выражается журналист, и тот попросил фотографировать и снимать на видео передвижения украинских войск. «Он говорит, что в феврале ему велели забрать из тайника в Харькове противопехотную мину «МОН-100″. По его словам, он установил ее и взорвал на пути следования марша взамен на 10 тыс. долларов, которые должен был получить в России. Признание кажется вынужденным и в некотором роде отрепетированным. На войне, где обе стороны были уличены в распространении возмутительно-откровенной пропаганды, трудно доверять СБУ», — говорится в статье.

В то же самое автор считает нелепостью утверждения России, будто кампания взрывов — попытка Украины ее дискредитировать: «Если учесть ужасающие последствия для Украины — ущерб для экономики, потенциальных инвестиций и инфраструктуры, идея, что Украина сама себя взрывает, почти неправдоподобна».

Есть альтернативная гипотеза, продолжает Такер. «Она состоит в том, что Россия использует «партизан» для расширения своей гибридной войны на Украине. Уже набралось множество подтвержденных независимыми источниками фотографий, видеозаписей и несистематизированных доказательств, которые свидетельствуют об участии России в конфликте на Украине, хотя российские официальные лица продолжают отрицать, что помогают сепаратистам или спонсируют терроризм», — говорится в статье.