Александр Генис, родившийся в Рязани, выросший в Риге и в 1977 году эмигрировавший в США, является одним из самых тонких и глубоких русских культурологов, критиков и эссеистов. Из интервью:
Многие ваши публикации носят культурологический характер. Выбор культурной тематики связан с вашим образованием или это способ консолидации, самоидентификации русскоязычных людей в эмиграции?
- Я пишу о том, что мне интересно — всегда и всюду. Это не связано ни с моим образованием, ни с адресом. Эмиграция помогла расширению культурного горизонта и обострила чувство родного языка.
- С 1977 года вы живёте в Америке. Каков ваш взгляд изнутри на русскую эмиграцию — от третьей волны по настоящее время. Каково ваше восприятие России в эмиграции? Какой образ России вы хотите передать в своих произведениях?
- Россия — родина моего языка. И родина большинства моих читателей. Моя Россия — бесспорная часть Европы, такой она меня и интересует.
- Информационная глобализация, на ваш взгляд, снимает традиционные для эмиграции проблемы? И чем отличается американский читатель, пусть русскоязычный, от проживающего в России читателя?
- Я не знаю, какие проблемы традиционны для эмиграции. Уж точно не тоска по родине. Все хорошие читатели, как говорил ещё Набоков, не отличаются друг от друга: они штучны, индивидуальны и не сбиваются в стаи по государственному или национальному принципу.
…- Изменяется ли ваше мнение по поводу событий или явлений, высказанных ранее?
- Конечно! Я о многом сказанном жалею. Например о том, как бесстрастно я сперва высказывался о Буше-младшем, который стал худшим из тех президентов, что я застал.
Другой пример — моя ошибка в оценке перемен в постсоветском обществе. Я не верил, что 83 процента могут поддерживать агрессию в Украину.
- Насколько для вас важна гражданская позиция?
- Я не люблю всё связывать с политикой, но сегодня, как, скажем, в 1939-м, без этого не обойтись.
- Повесткой дня сейчас являются трагические события на Украине. Каково ваше мнение по поводу позиции Украины, России и Америки в этой ситуации?
- За Украину я держу кулаки, России стыжусь, на Америку надеюсь.
- Чем, на ваш взгляд, отличается журналистика в России от западной журналистики с точки зрения возможностей выражения авторской позиции?
- Если речь идет о тележурналистах, то таких в России не существует. А тех, кто себя за них выдает, будут, надеюсь, судить, как наследников Геббельса. Это — грубая пропаганда. В Америке её не может быть просто потому, что конкуренция не позволит излагать одну точку зрения. К несчастью, в России мало кто понимает эту элементарную истину. “Уолл стрит джорнэл” и “Нью-Йорк таймс” обо всем говорят по-разному.
- В одном из ваших выступлений прозвучала мысль, что возвращаются времена «холодной войны», с которой и началась ваша эмигрантская жизнь. Полагаете ли вы, что это возвращение будет способствовать возобновлению раскола русской культуры, и возможно ли когда-нибудь возрождение единого культурного пространства?
- В век Интернета создание единого культурного пространства возможно до тех пор, пока есть доступ к Сети, ну и, конечно, те, кто хочет им пользоваться. В остальном уроки эмиграции пойдут на пользу. Я, например, считаю возможным, что свободная русская культура сможет выжить в ближнем зарубежье, начиная с реформированной Украины. Уже сейчас независимое русское телевидение есть только в Киеве.
- Вы часто критикуете нынешнюю власть в России. Каким, на ваш взгляд, должен быть президент России в современных условиях? Есть ли личности в нашей стране либо в зарубежном государстве, чьё руководство для вас более приближено к идеальному?
- Мой любимый президент — Вацлав Гавел. Я мечтал о том, чтобы освободившуюся от коммунизма Россию возглавил Сахаров, а его премьер-министром стал Гайдар (о Гайдаре — Егор Гайдар как потомственный представитель касты палачей — ЭР). Вместо этого страной правят секретные службы. Это всё равно, что доверить Гестапо провести денацификацию Германии.
Источник
