Cоветская идентичность распалась, сохранившись и возрождаясь только в России. Это «возрождение» хоронит Украина.

Национализм, заявления об упадке страны и обещание восстановить ее былое величие, склонность винить в своих бедах внешние силы — все это признаки фашистского государства, и, как пишет Роб Гарвер в статье в издании Fiscal Times «Putin Isn’t Reviving the USSR, He’s Creating a Fascist State» , Россия им идеально соответствует. Он подчеркивает, что в прошлом подобные государства приносили неизмеримые беды человечеству. Сообщает «Война в Украине!» со ссылкой на chechenews.com

Президент России Владимир Путин, как известно, назвал развал СССР трагедией, поэтому многие уверены, что он надеется восстановить страну в ее былом виде. Однако, отмечает автор Fiscal Times, система, которую строит Путин, имеет мало отношения к социализму и коммунизму, а Карл Маркс содрогнулся бы от реабилитации РПЦ как одной из основ российской идентичности. «Нет, новая Россия похожа скорее на копию тоталитарного государства из наимрачнейшего прошлого Европы, одетую в одежды 21 века».

«Когда вы слышите слово фашизм, вы всегда должны спросить себя: что они говорят, как они используют слово» — говорил профессор Роджер Гриффин из Оксфордского университета, один из ведущих мировых исследователей фашизма, когда предупреждал в интервью 2012 года .

«Слово „фашист“ может быть просто оскорблением и способом послать человека куда подальше». Кстати, это любимый эпитет Владимира Путина, комментирует издание: он и его окружение часто обвиняют власти Украины в том, что те фашисты. Возможно, здесь имеет место «пример того, что психиатры называют проекцией».

Более узкое определение фашизма основано на трех элементах: популистском ультранационализме, тезисе об упадке страны и мифе о грядущем ее возрождении. Последнее — это обещание восстановить страну в ее былом величии из состояния, в котором она оказалась из-за предательских действий внешних или внутренних врагов. Также среди признаков называют маниакальную склонность побороть упадок страны через ограничение гражданских свобод, очищение народа, усиление военной мощи и расширение границ. Насилие не считается изначально плохим методом, перечисляет автор статьи.

Судя по масштабным переменам, которые произошли в России, можно сделать вывод, что сегодня она — «квазифашистское государство», отмечает Fiscal Times. Возрождение страны — это постоянная тема Путина. Уже несколько лет он «кормит российский народ байками» о всемирном заговоре по ослаблению России. Присутствуют и сокращение гражданских свобод с подъемом ультранационализма. В экономических невзгодах России Путин также обвинил Запад, приправив это заявлением, что украинские войска находятся в союзе с НАТО против повстанцев и России, пишет издание.

Лишь на прошлой неделе Путин подписал закон, по которому прокуроры смогут без суда объявлять иностранные организации «нежелательными», что может затронуть и российских граждан. «Оправдывается это тем, что внешние силы, главным образом США и союзники по НАТО, предположительно стремятся к подрыву России и их нужно остановить». А чуть раньше появились данные о проекте народных дружин, в которые войдут выходцы из военных ассоциаций и казаки, а организовывать их будет «Единая Россия» — «партия Владимира Путина, которая контролирует российский парламент».

Правительство сосредотачивает контроль над прессой, выдавливая из нее иностранных владельцев и одновременно финансируя растущую сеть государственных СМИ с тем, чтобы распространять «прокремлевские истории» как среди россиян, так и по всему остальному миру. Если говорить о милитаризме и экспансионизме, то российские власти существенно нарастили траты на оборону (хотя экономика впадает в рецессию), при этом «оккупируя украинский Крымский полуостров, продолжая поддерживать вооруженное восстание на Восточной Украине и регулярно проводя угрожающие военное патрулирование внутри или около территорий своих соседей».

В России также проходят «зачистки тех, кто считается слабым или может стать угрозой режиму». Это проявляется в законах против гомосексуалистов и убийствах видных оппозиционных журналистов и политиков, например Бориса Немцова. Другая типичная черта фашистских государств — это конфликт интересов между бизнесом и правящей партией, подчеркивает Fiscal Times. Предпринимательство поощряется в рамках службы государству, и известно, что у многих ведущих бизнесменов страны тесные связи с Путиным. В начале года Кремль объявил, что члены правительства Путина будут в составе совета директоров «якобы частных компаний».

Наконец, есть сам Путин. Фашистские режимы всегда опирались на харизматичных лидеров наподобие Гитлера или Муссолини, культивируя при этом мужской идеал «арийца» или «нового человека». «В сегодняшней России Путин, судя по всему, играет обе эти роли», — считает издание. Российские СМИ постоянно выставляют Путина образцом мужественности, когда его фотографируют то с ружьем и голым торсом, то во время тренировки по дзюдо, то во время игры в хоккей.

«Стала ли Россия в 2015 году фашистским государством или вырвалась на какие-то новые просторы деспотического тоталитаризма — это вопрос к ученым». Но сегодня на «восточном пороге Европы» оказалась сила, которая «демонстрирует многие признаки прошлых режимов, которые принесли невыразимые человеческие страдания», — и этот факт требует пристального внимания, заявляет Fiscal Times.

Реанимация

Алексей Широпаев, поэт, публицист, общественный деятель, в статье на сайте Русская фабула, анализирует реинкарнацию СССР в путинской России.

***

Красный флаг с серпом и молотом. Его огромное горизонтальное полотнище возглавляло шествие «Бессмертного полка». Это было утром 9-го мая. А вечером того же дня мы увидели огромный флаг Советского Союза во весь задник огромной сцены — таков был апофеоз праздничного концерта на Красной площади 9-го мая.

Ради этого и весь праздник. Ради того, чтобы вновь триумфально поднять над миром (да, пусть и в такой форме) государственный флаг СССР. Это реванш и ответ.

Реванш за спуск советского флага в декабре 1991-го. Ответ Украине, недавно запретившей тоталитарную символику, как совковую, так и нацистскую.

Некоторые пропутинские эксперты, будучи под впечатлением празднования 70-летия победы, заявили, что 9-ое мая становится основой формирования новой общероссийской идентичности. Но я лично ничего нового не увидел.

У Путина нет задачи создавать новое. Он хочет вернуть старое. Советское. 9-е мая — его инструмент возвращения старого. Инструмент восстановления СОВЕТСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ, давшей трещины в 90-е. Ибо борьба за идентичность, за смыслы — вот главная борьба на постсоветском пространстве на протяжении последних двух десятилетий.

Что прежде всего делала Прибалтика, стремясь уйти из Союза? Она рвала с советской идентичностью (никогда, впрочем, в Прибалтике и не укоренённой), она порывала с навязанными советскими смыслами. Она создавала свою — национальную и европейскую — идентичность и свои — национальные и европейские — смыслы.

То же самое мы видим и в нынешней Украине. Украина Майдана взламывает корку прежних смыслов, она предлагает новую конфигурацию Второй мировой войны, выдвигая в качестве третьей силы (антисталинской и антигитлеровской) украинское национально-освободительное движение. На постсоветском пространстве происходят тектонические сдвиги смыслов, ломающие давнюю имперскую матрицу.

Путин прекрасно понимает, что 9-ое мая — это эффективный инструмент сохранения имперского смыслового влияния Кремля на постсоветском пространстве. «День Победы» — это советский смысловой колпак, как бы накрывающий территорию бывшего Советского Союза даже после распада империи. Но колпак этот — уже с огромными пробоинами: он не накрывает, повторяю, Прибалтику, не накрывает Украину и даже Грузию.

Чётко накрывает он только РФ, с оговорками — Беларусь, в некоторой степени — Среднюю Азию ну и, конечно, пресветлую Лугандонию. 9-ое мая — это судорожная попытка сохранения идейно-политического влияния Москвы на бывшие колонии советской империи, попытка сохранения образа СССР на ментальном уровне.

Главное, что придаёт этой попытке жизненность — инертный менталитет русского большинства. Именно русское большинство, в большей степени, в отличие от других народов бывшего СССР, сохранившее советские «ценности», стало электоральной базой путинского поворота в прошлое (почему это так — тема отдельного разговора, скажу лишь, что русская идентичность, которую мы знаем, исторически была сконструирована как имперская).

Результат этого поворота — Путин восстанавливает, уже фактически восстановил советскую идентичность в границах Российской Федерации. Но дальше этого формата дело без войны не пойдёт. Путин напорется, прежде всего, на постколониальные, прозападные идентичности Украины и Прибалтики. Даже с Беларусью не всё однозначно: вспомним её всплеск сочувствия к Майдану в декабре 2013-го.

Средняя Азия готова демонстрировать свою лояльность к советскому прошлому (ещё бы: как показывает динамика рождаемости начала 80-х, СССР уверенно превращался в мусульманскую страну), но за это Кремлю придётся платить всевозможными уступками и послаблениями в духе «евразийской интеграции». Самая же большая опасность возрождения советской идентичности в том, что она, отторгая Россию от Запада, фатально разворачивает Москву в сторону коммунистического Китая, однозначно ставя её в положение сателлита Пекина.

Объективно советская идентичность распалась, сохранившись и возрождаясь только в России. Что происходило в своё время в Таллинне вокруг «бронзового солдата»? Война идентичностей. Что происходит сейчас в Донбассе? То же самое. Лугандония не хочет принимать новые ценности, а Путин ей в этом активно помогает. Без вмешательства Москвы события в Донбассе, скорее всего, не приняли бы столь драматического характера. Путин намеренно спровоцировал вооружённый конфликт идентичностей, чтобы удержать Украину в зоне влияния советских смыслов — отсюда столь болезненная реакция Москвы на снос в Украине памятников Ленину.

Путин опасался, что процесс эрозии советской идентичности перекинется в Россию, и сознательно пошёл на обострение. Он ввёл в русское массовое сознание мощнейшее сильнодействующее в виде Крыма и Новороссии. В результате быстро возник ментальный монстр, состоящий из «георгиевских» лент, советских стереотипов и изрядной доли имперского т.н. «русского национализма» — т.е. новая версия старой идентичности, сложившейся в сталинскую и брежневскую эпохи.

Нашенскому большинству, остро переживавшему в 90-е кризис идентичности, в этой духовно-ментальной нише, предоставленной ему великим Путиным, вполне комфортно. Тем более, что Путин дал массовому сознанию возможность сочетать Первомай, День победы, Гагарина, империю, вождизм, стадность, антиамериканизм с верой в загробное бессмертие, отчего реанимированная совковая идентичность стала только гротескней, уродливее и пошлее.

Советский флаг, пропитанный кровью миллионов, вернулся в нашу жизнь. Из него снова делают предмет гордости и чуть ли не второй, параллельный государственный символ. Исторический круг в очередной раз замкнулся.