Аэропорт Донецка — «киборги» против зомби

«Здесь были и есть безымянные герои, о которых мы, скорее всего, даже и не узнаем». Скажу сразу. То, что я здесь, не делает меня героем. И я никогда не буду претендовать на звание «киборга из аэропорта». НИ-КОГ-ДА. Это не мой подвиг и не моя заслуга. Здесь были и есть безымянные герои, о которых мы, скорее всего, даже и не узнаем.

 

Фронтовые записки на своей странице в Facebook Максима Музыки, бойца, защищающего донецкий аэропорт.

 

Для меня огромная честь на несколько суток окунуться в ИХ жизнь, дабы понять чуть лучше человеческую природу и самого себя. Не более того.

***

Война здесь обычно ведётся от заката до рассвета. К нам пытаются подобраться «муравьи» и «железные уебаны», но арта пока справляется с ними.

Жизнь внутри терминала похожа на сюжет из фильма «Чужие». Из вентиляционных отверстий в любой момент может вылететь граната. Через каждый просвет может прострелить снайпер.

Из четырёх этажей мы контролируем полтора. Подвалы тоже за «чужими». Они снуют между этажами по шахтам и заминированным лестницам. Периодически начинается «стрелкотня», осложнённая обилием рикошетов.

К этому привыкаешь. Ко всему привыкаешь.

***

— Как думаешь, на сегодня уже всё?

— Та ні. Вони нам цього не подарують. Для них це принцип. В них принцип — взяти. В нас принцип — не віддати. Хоча не нам, не їм цей аеропорт нахуй не потрібен. Отака принципова блядська війна.

***

Невозможно объяснить, зачем мы приехали к солдатам-контрактникам, которые давно и безнадёжно хотят домой… У правосеков вопросов нет.

***

«Романтизация и героизация войны, как психологическая компенсация коллективного чувства вины и личного ощущения беспомощности» — тема для докторской работы.

Жаль только, никто её не напишет. Проще заниматься мифотворчеством и слагать эпосы.

***

Мне всегда хотелось написать про «ущемление русских». Так вот, здесь написать просто обязан.

В донецком аэропорту плечом к плечу со мной, русскоязычным патриотом Украины, воюют парень из Ростова и бывший офицер Псковской дивизии.

По рации переговоры ведутся в 99% на армейском диалекте русского языка с применением соответствующего лексикона.

И я даже Ордой не могу назвать наших противников. Зомби. Просто зомби.

***

Тут холодно. Холодно, шо звездец. Холодно и сыро. Бетонный пол и стальные конструкции излучают только холод. В отверстия всех калибров в остатках стен задувают степные ветра, заблудившиеся на опустевшем взлётном поле.

Мы действительно похожи на фашистов. На фашистов под Сталинградом зимой. Замотаны в ткани любых цветов и камуфляжи всех стран мира. Только на себе я насчитал шесть разных типов камуфляжа. А балаклава отныне используется по своему историческому назначению. Бронежилет не снимается никогда — в нём банально теплее.

Греет нас только чёрный чай заваренный на туристическом примусе. Зеленого чая нет. Кофе — страшный дефицит.

«За цю ніч страшенно скучив за жінкою.. Ні, не трахатись хочу.. Просто згадав яка ж вона в мене тепла» — бормочет скукожившийся «киборг». И все понимающе кивают с лёгкой усмешкой. Каждый вспоминает тепло своей женщины.

***

Практически у каждого поста в терминале есть свою любимчик среди сепаров, который «задрачивает» больше других. Они передвигаются по вентиляционным шахтам, устраивают ловушки, ставят мины, бросают гранаты в туалет и изощряются в разнообразных смертельных пакостях. Их в шутку называют «крестниками».

«Як там ваш хрещеник?» «Та вже другий день не чутно його. Мабуть завалив його тоді з ПеКаеМа» — обычный за чашкой чая в штабной комнатушке.

Один из «крестников» особенно изощрён. Среди ночи боец на посту услышал мяуканье. В темноте заметил котёнка, который сидел посередине коридора. Не удержался, решил посмотреть поближе. Но приблизившись, насторожился: котёнок как-то неестественно пятился. Чуйка его и спасла. Котёнка тянули назад из бокового коридора за привязанную верёвку. Что случилось бы дальше, последуй боец за котёнком, «додумайте сами».

За этим «хрещеником» охотятся до сих пор. А он охотится за нами. А жалобное мяуканье мы слышали ещё вчера.

***

Тут постоянно темно. Копоти не видно, но она оседает на наших руках и лицах. Мы выглядим как шахтёры, вернувшиеся из забоя. Кто-то обтирается влажными салфетками, кому-то банально плевать.

«Гляди, волонтёры прикольнулись — мыло прислали» — смеётся чёрнокожий киборг. Тёплую воду мы видим только в виде чая.

«Чешись активнее! Так теплее!» — ржут киборги.

***

Уважаемые депутаты и кандидаты!

Мы не просим помощи. Но мы её ожидаем. Неимоверные деньги, которые тратятся на предвыборную борьбу, говорят о том, что они у вас есть. Поэтому, очень ждём вашего добровольного участия в создании Реабилитационного центра для участников АТО.

***

Мирных снов, страна!

***